Список летчика Садовничего не должен состоять из бесправных людей, бежавших в Россию от войны, нищеты и голода

К срочным полицейским рейдам по поиску так называемых нелегалов присоединились нацисты всех мастей. Молодежное движение «Светлая Русь» вполне легально и активно участвовало в этой акции мести и устрашения. Сотрудники ФМС отрапортовали о срочной депортации сотен мигрантов. А потом стыдливо поправились, что эти события с приговором летчикам никак не связаны. Но мы-то видим: два этих события идут в одной связке практически во всех блоках новостей всех телеканалов. Земля теперь горит под ногами дворников, маляров, штукатуров, уборщиц… «Таджики, вон из России! — чуть ли не хором кричит интернет. — Свободу летчикам!» Два этих противоречивых призыва, где первый выдает совершенное одичание, а второй — рост нормального гражданского общества, это что такое? Я звоню людям, которым вся ситуация не может быть безразличной по определению. И людям, чья специальность позволяет как-то объяснить душевное состояние этого самого общества.

Звонок первый. Отвечает летчик 1-го класса, «Отличник Аэрофлота» Андрей Литвинов:

— То, что произошло в Курган-Тюбе с моими коллегами, — это подстава чистой воды. Это — плевок Таджикистана в лицо нашей страны. Но я ненавижу, когда политики разыгрывают национальную карту. Это всегда расписка власти в собственном бессилии. Я считаю, у России достаточно рычагов для того, чтобы Таджикистан выпустил летчиков. Не надо ждать, пока в России по-настоящему активизируются нацисты, надо нажимать на эти рычаги.

Звонок второй. Отвечают не идентифицированные голоса в посольстве Таджикистана.

Говорить со мной на заданную тему не то чтобы категорически отказывались, а уходили от нее. Представиться отказывались категорически.

На четвертый час стараний я перестала думать о комментариях посольства. Было полное ощущение, что в меня поиграли, как в мячик.

Звонок третий. Отвечает таджикский оппозиционер журналист Дододжон Атовуллоев:

— То, что посольство прячется от комментариев, меня совсем не удивляет. Президент Таджикистана Эмомали Рахмон так запугал свой народ, что он боится всего даже на большом расстоянии. В смысле какого-то отпора ситуацию, связанную с таджиками, нельзя сравнивать даже с той тяжелейшей кампанией, когда в момент ухудшения отношений между Россией и Грузией депортировали грузин. Российские грузины могли себе позволить сказать в свою защиту что-то публично, таджики — люди, перепуганные насмерть.

— Если по аналогии со «списком Магнитского» (оговорюсь, не по аналогии с его судьбой, а по аналогии с реакцией на поругание прав) Россия бы создала «список летчика Садовничего» за его мучения за время, проведенное за решеткой, кто, по-вашему, должен был бы войти в него?

— Конечно, не бедные несчастные люди, которых называют гастарбайтерами, а они по своей сути — беженцы. Они бежали от войны, от нищеты, от недоедания. Мы видим, как они здесь бесправны, но там, в своей стране, они еще бесправнее. Сейчас их депортируют. Вы представляете, семьи их ждут, а они вернутся с пустыми руками? Они в России безропотно соглашаются на любую работу, от которой отказываются не только россияне, но и мигранты из Молдавии, Китая, Украины. Они копейки зарабатывают, экономят на себе, едят одну картошку, чтобы отправить деньги семье.

Ищите людей Рахмона, а не бедных мигрантов. Их легко найти в самых роскошных ресторанах Москвы и на Рублевке. В список летчика надо внести все ключевые фигуры правящего режима Таджикистана. И депортировать тех, кто сегодня здесь, в Москве, развлекается.

Тупая и деспотичная власть в Таджикистане — это колхоз бандитов. Летчики двух стран попали в жернова их жадности и мстительности. Кто-то из них хотел нажиться на самолетах. Кто-то — отомстить за ближайшего родственника Рахмона, Рустама Хукумова, которого в Подмосковье осудили за торговлю наркотиками на 9 лет. У меня есть информация о том, что его пытались отбить деньгами, подарками, но ничего не вышло. Даже по времени эти события совпали: судилище над летчиками состоялось через день после того, как был получен окончательный отказ освободить наркобарона.

Звонок четвертый. Отвечает психолог, профессор, заведующий кафедрой психологии личности МГУ Александр АСМОЛОВ:

— С моей точки зрения, то, что произошло с летчиками, напрямую связано с политической ситуацией между Таджикистаном и Россией. Есть много мотивов, приведших к этому витку напряженности. Но каким бы ни был уровень противостояния двух стран, он не должен быть связан с риском этнического противостояния. Когда мы объявляем какую-либо нацию преступной, тем самым открывая форточку для издевательств и дискриминации, — мы сами проигрываем. Это бьет по интересам страны, ее гармонизации, ее будущему. Остается диагноз — тяжелая ксенофобия в острой стадии.

Момент сейчас такой, когда политический конфликт может реально перерасти в национальный. Надо хотя бы подумать о сотнях тысяч русских семей, которые проживают в Таджикистане: что если в нами же открытую форточку начнут выбрасывать их?

Что же касается двух разнонаправленных мотиваций: с одной стороны — требование справедливости, с другой — фашистский призыв, так это же совсем не ново. Под любую справедливость и под любые святые, значимые понятия всегда пристраиваются люди, которые решают свои задачи. Человечество знает столько чудовищных преступлений, которые совершались именем Родины, именем закона, именем, оказавшимся кстати, под рукой…

Звонок пятый. Отвечает доктор психологических наук, профессор факультета психологии МГУ, директор Института экзистенциальной психологии и жизнетворчества Дмитрий ЛЕОНТЬЕВ:

— Срочная депортация мигрантов из Таджикистана явно выглядит как ответ на ситуацию с летчиками. В такой ситуации великая держава предстает мелкой и злобной страной. Все это даст прежде всего очередной виток неуважения к России в мире.

— У вас нет ощущения, что в общественном сознании страны есть сегодня уже чуть ли не массовое одобрение этих действий?

— Наше общественное сознание стало неотличимо от общественного бессознательного. В основном — темные рефлексы и шаблонные реакции. Это видно по нашему телевидению, оно как бы говорит людям: «Не думайте, зачем вам думать?» И в большинстве своем люди рады этому — им и самим не хочется думать. Они загнаны в бессилие, а это ощущение в любой экстремальной ситуации сбивает их в толпы, которым сознание не нужно. Для толпы характерно упрощение всего, а национализм — самый простой способ социальной идентичности. Как говорил Мераб Мамардашвили, это — «соблазнительная пропасть легкости».

Очень легкий вопрос: «Ты чьих будешь?» — и очень трудный: «Кто я?»

Автор: Галина Мурсалиева